ph_publ_soloviev1_n

В. Соловьев
АВГУСТ ЛАНИН

 

Смена. 1961. 23 декабря

 

Посетители предсъездовской выставки ленинградских художников подолгу задерживались у серии линогравюр «Отцы». Смотрели. Спорили.
— Иллюстративно, — говорили одни. — Зачем в 61-м году обращаться к 31-му? То время ушло безвозвратно — его трудности, его подвиги…
— Плакат, — вторили другие. — В лоб. Некрасиво. Неэстетично.
Третьи не соглашались:
— То время не только история. Это начало того, чему мы — продолжение. Начало судьбы страны. Жить надо с памятью — она помогает. Ну, а красивое… Не все же красиво!
Этот спор мне напомнил другой, бывший в салоне на Невском весной этого года. Здесь были выставлены работы ленинградских графиков, известных и неизвестных, заслуженных и начинающих. Одни работы нравились, другие нет, но спор шел об одном художнике, чьи несколько натюрмортов висели на стене.
— Позвольте, но это же эстетство, красивость. Художник больше думает о легком успехе, чем о творчестве.
— Да вы понимаете, что говорите! Нет, вы посмотрите, какие лимоны — это же великолепно! Конечно, зрители полюбят его работы — и есть за что: какой у него вкус, как проникновенно, свежо!..
Фамилия художника, о котором в том и другом случае шел спор, — Август Ланин. Август Ланин, которого попрекают за красивость, и Август Ланин, которому ставят в вину неэстетичность его работ. Одни вообще не считают его «фигурой, достойной внимания», другие называют его имя рядом с ведущими ленинградскими графиками, о нем спорят, им восхищаются и возмущаются — равнодушным он не оставляет никого.

 

***

 

Отцы… Они строили Кузнецк. Создавали колхозы. Электрифицировали деревню. Погибали от рук врагов народа — кулаков, провокаторов.
Нет, из памяти не вычеркнуть. Она не тянет к прошлому, она оттеняет будущее.
Не забыть, как неслись лихие кони с огромными катушками кабеля, чтобы засветилась в избе волшебная лампочка. Не забыть, как маленький пастушок в звездной ночи мечтал о космических полетах. Не забыть, как при керосиновой лампе писал председатель сельской коммуны первые планы новой жизни. Не забыть, как пять деревенских коммунистов праздновали десятилетие Октября. Не забыть, как протяжно и одиноко горела фара трактора, а рядом поперек поля, судорожно вцепившись в родную, пахнущую потом и кровью землю, лежал убитый кулаками коммунист. Не забыть, как Россия «копила, экономила, вприглядку чаи пила», чтобы выросли заводы и новостройки, новая жизнь и новые люди. Не забыть — этому учит партия. Помнить честно и смело — об этом говорили на XXII съезде.
Работают люди, не знавшие годов коллективизации. Участя те, кто родился после войны. Год рождения нынешнего первоклассника — 1954-й. Одно — читать о 30-х годах в учебнике истории, другое — когда искусство зримо и выпукло доносит до нас образы того времени, тех людей. Был подвиг во имя сегодняшних подвигов, не зря мечатл крестьянский парнишка о звездах, но и сегодняшний подвиг — не только во имя настоящего, во имя будущего, а и во славу и в память людей, расчистивших взлетную площадку для мечты, которая станет, становится, стала былью. Нет, не зря художник Август Ланин рассказал об отцах…
Ланин не мог не рассказать об этом. Он показал мне пожелтевшую фотографию. Суровые, усталые люди стоят у гроба отца Ланина, председателя сельской коммуны Красивой Мечи Тульской области, убитого кулаками. Это было в 1929 году.
О Красивой Мечи поэтично и вдохновенно писал Тургенев. Однажды Август стоял на высоком берегу реки. Внизу были заливные луга, оранжевые в волшебном свете заходящего солнца; кончилась косьба, шли женщины и пели песню И вдруг мальчика охватила дрожь, от которой замерло сердце, — все было так красиво, чудно, необыкновенно!
Почти одновременно поразился Август красоте и жизни; было ему тогда четыре года…

 

Отцы… Девять листов, похожих на кадры кинохроники. Память. Надежды. Вера. Бедность и мечты. Документы эпохи. Искусство.
А рядом — натюрморты. Яркие, светлые, необычные. Апельсины и драпировка. Лимон, ваза и чашка. Тюльпаны в вазе. Верба. Nature morte — мертвая природа, которая благодаря привычке, недаром названной второй натурой, кажется нам незаметной, скучной. (Так бывает в чужой комнате: бой часов не дает заснуть, потом к нему привыкаешь и перестаешь замечать). Предметы, которые мы замечаем как необходимое, а не как красивое — фрукты, ткани, кисти, становятся в натюрмортах Ланина ожившими, живыми.
Предметы обнаруживают на цветных линогравюрах Августа Ланина невидимую связь с окружающим миром, с человеком и кажутся теми каплями воды, в которых отражается весь мир. Есть у чилийского поэта Пабло Неруды «Оды простым вещам» — звездам и помидору, меди и соли, вину и ножовке, глазу и розе.
У Пабло Неруды нет оды наждачной бумаге, а ведь именно подобно ей талант поэта счищает с предметов привычную тусклость и заставляет их изнутри светиться и о себе рассказывать.
Ланинские натюрморты свежи, чисты и необычны. Ланин видит мир вещей без прикрас, будто впервые.
И все же… И все же каждый, кто знал натюрморты Ланина, был удивлен обращением художника к теме «Отцы». Не поразились другие: те, кто знал самого Ланина.

Рисовать Август начал рано. Нельзя сказать, что это была его единственная страсть. Он много читал и даже был почетным читателем школьной библиотеки. Рисунком занимался в Доме художественного воспитания. За неделю до войны поехал с ребятами на Украину — на этюд.
Хотели организовать партизанский отряд — мальчиков отправили домой. По дороге в Ленинград Август был ранен, контужен, потерял зрение. В госпитале его подлечили, вернули зрение, а так как подходили немцы, пустили одного в путь. Москва, Горький, Баку.
В Баку Август поступил в морскую спецшколу. Одновременно занимался в художественном училище. Рисовал много. Видимо, в те грозные годы понял Август свою страсть, свое призвание.
И вдруг случилось неожиданное. Август захотел стать архитектором. После войны Ланин поступил на архитектурный факультет Академии художеств. Нет, живопись он не разлюбил, тянулся к ней. И все же:
— В архитектуре смогу сделать больше — это сейчас нужнее.
Август Ланин стал архитектором.
А жизнь шла. Были удачи и были трудности. Были обиды и были радости. Ланин работал в различных проектных организациях. Потом стал преподавать в архитектурном техникуме.
В техникуме Ланин снова подумал об искусстве. Резал он тогда много, но уверенности не было. Помогли друзья — его работы увидели Ушин и Почтенный, тогда уже известные графики: «Выставляй! Здорово!».
И Август выставил. Работы имели неожиданный успех. В них поражали свежесть, искренность, необычность. О Ланине заговорили, о нем много и горячо спорили. А Ланин работал и долго еще не мог поверить, что он художник.
И вот Ланин задумал свою серию «Отцы». Нет, это не иллюстрация; кроме долга перед теми, кого он помнит, думал Ланин и о тех, кто идет с ним рядом. Они должны знать о вере своих отцов, об их чистоте и об их подвиге. Не зря же они порой жили впроголодь, забывали о себе, о своих насущных нуждах. Они делали это во имя детей, своих и не своих, во имя будущего. Нет, должны знать эти ребята все о своих отцах. Они найдут себя, они не остановятся, они продолжат то, что те начали!

Так вот почему художник Август Ланин, автор проникновенных, удивительных натюрмортов, обратился вдруг к теме «Отцы». И не потому ли тот же Август Ланин, веривший в свое призвание художника, стал архитектором? Нет, никогда он не предавал искусства, но всегда был и всегда будет не только художником — гражданином, человеком…
Серия «Отцы», содержание листов которой я пересказал в начале статьи, это не белая ворона в творчестве Августа Ланина. Сейчас художник работает над серией работ под условным названием «Черное и белое» — о борьбе народов против колониализма. Август показал мне несколько эскизов. «У себя дома» — на фоне красной стены, спиной к зрителю, подняв вверх руки, стоит человек, он хозяин дома, он сдается. «Права и гарантии» — крестьянин, обрабатывающий узкую полоску земли, и летящие истребители, похожие на устремившихся к добыче грозных ястребов. Рано еще судить об этой серии, но эскизы говорят о большой впечатляющей силе найденных Ланиным образов. И одновременно Ланин работает над натюрмортами, которые по-прежнему непосредственны, свежи и привлекательны.
Ну а недостатки… Есть в творчестве Ланина недостатки — формалистические поиски, разность почерков, непродуманность отдельных листов, ведь есть все это? Ну, конечно, есть! Да и существует ли художник, у которого нет просчетов, и художник ли он в таком случае? Есть у Ланина и просто неудачные работы, но есть и настоящие, обаяние которых или смелость немеркнущи.
Творчество Августа Ланина интересно, и будет очень хорошо, если наши читатели познакомятся с выставкой его работ и смогут о них поспорить.

 

На снимке: Август Ланин в мастерской. Фото В. Терентьева