М. С. Каган

ЧЕЛОВЕК ВО ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВЕ

Ленинградская правда. 1989. 13 декабря

Искусство ХХ века по-разному реагирует на рационализм и техницизм современной культуры — и поисками «эстетических эквивалентов», и попытками убежать от холодного дыхания НТР, противопоставляя ему повышенную эмоциональность, экспрессивность, иррациональность… Август Ланин, ленинградский художник, чья персональная выставка развернулась на Охте, принадлежит к числу художников, избравших первый путь. Это объясняет и его настойчивые искания в области синтеза звука, цвета и пространства, и строй его живописи, подчиненной потребности выразить в каждой картине некую мысль о мире, человеке, истории, культуре.
Его творчество развивается в области графики, живописи и в такой редкой сфере, как цвето-музыкально-архитектурная композиция. Подобная разносторонность примечательна не только сама по себе — ее учет позволяет понять особенности творческой деятельности художника. Главное в ней — стремление ответить своим искусством на зов эпохи, которую не случайно называют временем научно-технической революции.
В живописи — искусстве пространственном и безмолвном — возможности размышлений о бытии ограничены. Не случайно поэтому многие художники с конца ХIХ века стали вообще отрицать плодотворность стремления выражать мысли, идеи, считая, что изобразительное искусство должно воссоздавать чувственные впечатления, настроения, переживания, сближая живопись не с литературой, а с музыкой…
Творческие искания А. Ланина лежат не в этом русле, и неудивительно, что его живопись имеет и сторонников, и противников. Думаю, что такие расхождения позиций закономерны. Каждый художник должен быть убежден в том, что исповедуемое им понимание искусства наиболее верно, плодотворно или даже единственно планомерно — такова уж авторская психология, и каждый зритель, читатель, слушатель имеет полное право на приверженность к тому или иному типу творчества. Чем шире художественный кругозор зрителя — тем лучше, плоха лишь неспособность отличить подлинное искусство от китча, халтуры и идеологических спекуляций. Однако искусству современному необходимо разнообразие творческих устремлений, и в этом спектре живопись А. Ланина занимает свое характерное место.
Характерность эта именно в том, что художник не хочет видеть в картине некое «окно в мир» или рассказ о конкретном, как бы подсмотренном невзначай событии. Он считает себя вправе свободно соединять в картине самые различные явления, предметы, события во имя определенной идеи. Если ему это кажется необходимым, он включает в «изобразительное поле» тексты: так рождаются сложные композиции — автобиографическое повествование «Автопортрет» с примечательным подзаголовком «Скрижали», посвященная А. Пушкину «Зимняя дорога», посвященная О. Мандельштаму композиция «Одинокое множество звезд».
Искусство А. Ланина не знает традиционных жанров: портрета, пейзажа, бытовой картины. В каждом его холсте монтажно, ассоциативно соединяются портретные образы и образы животных (излюбленное его существо — конь), события человеческой жизни, исторические, современные и фантастические…
Особое место в его живописи занимает тема космоса, отношения человека и мироздания. Быть может, подчас образы космоса здесь несколько наивны, схематичны, но интересна сама потребность вывести живопись за границы непосредственно зримого — в космос. И одновременно с попыткой художник взглянуть в будущее человечества ощутимо его желание осмыслить наши связи с прошлым, с историей — и отечественной (в виртуозно написанной картине «Память крови»), и европейской (в «Столетней войне», «Орлеанской деве»). А рядом с историческим прошлым в картины А. Ланина входят образы мифов, античных («Даная») и христианских («День поминовения»). И каждый раз он ищет сопряжения мифа с современностью, предлагает его новую интерпретацию.
Искусство Августа Ланина заставляет нас думать и о судьбах человечества, и о возможностях изобразительного искусства. А спор у его картин не может не возникнуть уже потому, что живопись, как и каждое искусство, имеет свои границы, и не обо всем способна она сказать зрителю… Оттого неизбежен вопрос: а каковы же эти границы? В каких случаях художник движется в их рамках, а в каких, быть может, хочет сказать больше, чем это возможно на языке пространственного искусства? Но как бы тот или иной зритель ни отвечал на эти вопросы, он не может не задуматься, ибо на этой выставке он не остается равнодушным и позевывающим созерцателем, лениво переводящим взгляд с одной картинки на другую, но вовлекается в напряженный интеллектуальный диалог с автором.
Выставка работ А. Ланина приурочена к 60-летию художника. Это — достойный рассказ о творческих исканиях интересного и своеобразного мастера, остро чувствующего драматическое время, в которое он живет.